К 100-летию Ефрема Флакса (1909-2009)


Назад На главную Фонотека


   Диск выдающегося певца Ефрема Флакса (1909-1982) вышел к 100-летию со дня его рождения. Диск поможет сохранить для нынешнего и будущих поколений искусство артиста, без которого представление о музыкальной жизни Ленинграда и всего Советского Союза в 30-е - 70-е годы XX столетия оказалось бы неполным.

   Флакс избрал делом жизни камерное пение, область искусства, некогда культивировавшуюся в России. В большинстве своем песни и романсы поются от первого лица, и в восприятии публики их герой и интерпретатор соединяются. Но, чтобы это произошло, певцу недостаточно обладать комплексом дарований. Он должен быть личностью.

   То, что Ефрем Флакс - значительная личность, ощущалось с самого появления его на эстраде. Степенный, плотного сложения, он казался олицетворением огромной силы, редкостного обаяния и особой, мужественной и далекой от стандарта, красоты. В его смуглом лице было что-то восточное, библейское. Знавший певца еще по годам совместной учебы в консерватории В.П.Соловьев-Седой вспоминал о его наружности: «...атлетически сложенный, с красиво посаженной головой, жгучий брюнет с мефистофельским взглядом». Взгляд его, действительно, бывал и мефистофельским, но чаще, мне казалось, фаустовским - мудрым и, даже когда Флакс улыбался, чуть грустным взглядом человека, все в этом мире познавшего.

   Жизненного опыта, обретенного им, действительно, хватило бы на многих. Он был младшим из девяти детей петербургского фотографа. Отец умер, когда мальчику исполнилось три года. В 1918 году, девятилетним, когда семья отправилась, чтобы выжить, в деревню, Ефрем был потерян на вокзале. Оказался беспризорным, препровожден милицией в детский дом. Потом работал горняком, печатником, шофером, землекопом, истопником, возчиком. По настоянию знакомого студента-музыканта, явился на экзамены в Ленинградскую консерваторию - оставив у входа телегу и привязав к фонарному столбу запряженную в нее лошадь. Хотя провалился по всем предметам - кроме специального, вокала - его приняли на подготовительный курс. А уже на первом курсе был приглашен И.О.Дунаевским спеть его песни в программе Ленинградского мюзик-холла. Окончив в 1936 году консерваторию, а затем аспирантуру, остался там преподавать. И много пел. Когда началась война, записался добровольцем в народное ополчение. Позднее политуправлением был направлен на фронт в качестве участника артистических бригад, руководителя ансамбля. Выступал в землянках и на полянах между боями, видя рядом смерть и разрушения, поднимая дух защитников родины. Радио разносило по стране его голос, который стал воистину всенародно любимым. Флакс постоянно находился среди людей, их судьбы, горести  и надежды оставляли живой след в сердце артиста.

   Так что, когда он выходил на эстраду, чтобы устами своих героев рассказать, как многообразен мир, как необъятна людская душа, ему было, что выразить, чем поделиться с аудиторией. С первыми звуками инструментального вступления он сосредоточивался, мгновенно входил в образ, избегая при этом актерского нажима: ему достаточно было жеста, взгляда. Когда же раздавался его голос - глубокий бас, редкой красоты и выразительности - вы чувствовали, что покорены безраздельно. Ничей голос не заслуживает эпитета «бархатный» в большей мере, чем голос Флакса. Теплый, густой, чуть затаенный тембр сам по себе доставлял эстетическое удовольствие. Казалось, звуки изливаются из самих глубин души артиста, откликаясь на тончайшие ее движения и заставляя резонировать, трепетать души слушателей.

   Дарованное Флаксу природой было развито пройденной им отличной школой. Благодаря занятиям со знаменитыми консерваторскими профессорами И.С.Томарсом и  П.З.Андреевым его голос во всех регистрах, от темного низкого до просветленного, баритонового верхнего, стал редкостно ровным. Дикция певца была идеальной. А как красив у Флакса русский язык (тогда, напомню, и иностранные тексты принято было исполнять только в русском переводе)!

   Его главным учителем, а впоследствии также другом и сценическим партнером, был Адольф Бернгардович Мерович, блистательный пианист-ансамблист. В классе камерного пения, который профессор Мерович вел в консерватории, нашел Флакс свое амплуа концертного исполнителя. Вместе они проработали колоссальное количество романсовой литературы. В зрелые годы репертуар Флакса был представлен более, чем тысячей названий! Нужно было постичь многочисленные, порой далеко отстоявшие один от другого, стили, подобрать исполнительский ключ к каждому номеру. Все это они успешно осуществляли совместно. Сохранилась и приведена здесь как приложение программа уникального по тем временам цикла из восьми концертов, которые Флакс с Меровичем дали в Ленинградской филармонии в достопамятное время окончания Великой отечественной войны. Два последних концерта состоялись уже после Победы. Это — развернутая антология вокальной лирики, отечественной и зарубежной. Примечательно, что в пору, когда  боль от утрат, понесенных нашим народом по вине германского рейха, была еще так свежа, артисты обильно насытили вечера произведениями Бетховена (его песни демонстративно открывали цикл), Шуберта, Шумана, Брамса, Малера, Регера на стихи Гете, Гейне и других поэтов, тем самым утверждая, что, разгромив национал-социализм, наша страна возвратила немцам их, поруганную фашизмом, великую культуру. Некоторые из номеров цикла представлены здесь, на диске. Они дают представление о необычайно широком образном и стилевом диапазоне искусства артиста. На одном полюсе - драматическая сцена «Старый капрал» А.Даргомыжского на стихи П.-Ж.Беранже в переводе В.Курочкина, которую Флакс проводит с подлинно трагедийной мощью, на другом - веселая песенка А.Дюбюка «Не лукавьте» (которую он в этой записи исполняет в ансамбле с неподражаемым Симоном Каганом, играющим фортепианную партию, как обычно, в собственной блистательной транскрипции), свидетельство его редкостного комедийного дара. Впечатляющее тонкостью психологических оттенков воспроизведение уникальных портретов людей из народа в песнях М.Мусоргского «Светик Савишна», «Семинарист» соседствует с благородно-сдержанной по эмоции трактовкой романса Й.Брамса «Тебя не видеть» и бесхитростно-доверительным произнесением каждой музыкально-поэтической фразы в песнях Великой Отечественной войны.

   Для Ефрема Борисовича всегда было важным стимулировать вдохновение современных ему авторов. Ему выпало сотрудничать, а часто и дружить с самыми большими композиторами своего времени. Нередко они сочиняли в расчете на Флакса, на его голос и артистическую индивидуальность. И он первым (или одним из первых) пел, по не высохшим еще от чернил манускриптам, только что созданные опусы. От успеха премьеры, как известно, во многом зависит дальнейшая судьба произведения. Одно дело - поддерживать утвердившуюся исполнительскую традицию, другое - становиться зачинателем новой традиции. Это - всегда риск и высокая ответственность. Большинство из впервые представленных Флаксом сочинений обрело впоследствии счастливую жизнь на концертной эстраде, в эфире, в душах людей.

   Флаксу выпало первым полностью интерпретировать - это произошло 6 июня 1943 в Москве - одно из величайших вокальных произведений XX века, цикл романсов Дмитрия Дмитриевича Шостаковича на стихи английских поэтов, цикл, полный пророческих провидений, к коим позднее приобщились и другие композиторы. О том, как высоко ценил Шостакович даровитого артиста, свидетельствует отзыв, написанный гениальным мастером еще в 1940 г.: «Ефрем Борисович Флакс - один из талантливейших певцов нашего времени. В его пении подкупает тщательная отделка деталей при сохранении цельности музыкального образа. И трагизм, и лирика, и юмор ему всегда удаются очень хорошо».

   Многие годы артист был творчески связан с выдающимся представителем школы Шостаковича Георгием Васильевичем Свиридовым. Они были соучениками по консерватории, и, когда в середине 30-х, к 100-летию гибели Пушкина, Свиридов написал тетрадь романсов на стихи великого поэта — пожалуй, то лучшее, что принес в огромную музыкальную пушкиниану XX век - Флакс был первым их исполнителем. Впоследствии он провел премьеры еще трех свиридовских циклов. Мне посчастливилось быть на одной из них - цикла на стихи Роберта Бёрнса. Концерт состоялся в Малом зале Филармонии, на Невском проспекте, 28 ноября 1955 и впечатление оставил незабываемое.

   Поэзия Бёрнса, благодаря появившимся незадолго перед тем изумительным переводам Маршака, была у всех на устах. Свиридов прочел знакомые стихи неожиданно, по-особому. Шотландское простодушие и озорство он соединил со стихийной русской страстностью и трагизмом, и конгломерат получился редкостно прочным. Автор сам исполнял фортепианную партию. Играл он потрясающе. Вот так, думалось, аккомпанировал свои песни Мусоргский. Звуковые образы становились под пальцами Свиридова прямо-таки зримо осязаемыми. Аккомпанемент тут изобилует большими пианистическими трудностями, но композитор преодолевал их, словно бы и не замечая. Его несла вперед какая-то мощная взрывная энергия. Остановить этот всесокрушающий инструментальный поток под силу было только распетому поэтическому слову - перед ним движение стихало или вовсе замирало. И тут царил Флакс. Он лицедействовал, являя залу галерею персонажей, перерождаясь то в несуетного горского парня, то в солдата, возвратившегося запыленным с войны, то в сельского повесу, то в изображающую из себя недотрогу его возлюбленную, то в богача, то в бедняка, а то и в самого поэта. Он не играл их, он становился каждым из них, лишь меняя выражение лица и, главное - интонацию. Она - углубленно-раздумчивая и утверждающая в романсе «Джон Андерсон», отчаянная и гневная в романсе «Все небо тьмой заволокло», лукавая в «Финдлее», проникновенная в номере «Любовь, как роза красная», едко-ироничная и, вместе с тем, жизнерадостная в финале. «Честная бедность». Вдохновленный стихами, музыкой, звучанием рояля, артист и сам был преисполнен страсти. Но ни разу не позволил ей перехлестнуть через край, нарушить красоту пения. Оттого, что мощное чувство сдерживалось мужской волей, оно впечатляло еще сильнее. Представленные образы и истории складывались в обобщающую картину жизни, полной противоречий, жизни, где наряду с любовью и добротой существуют зло и несправедливость, жизни, которая в своей контрастности всё-таки гармонична и прекрасна. Оптимистическая идея не декларировалась, она естественно возникала в душе, в сознании каждого слушателя как результат испытанного глубокого художественного переживания.

   Среди композиторов, чьи камерно-вокальные сочинения Флакс интерпретировал и открывал аудитории - С.С.Прокофьев, С.Н.Василенко, Ю.А.Шапорин, Т.Н.Хренников (в романсах из его театральной музыки певец был неподражаем), Н.П.Раков, Ю.В.Кочуров, 3.А.Левина, И.И.Дзержинский, И.Г.Адмони.

   Не менее значительны его заслуги в области песни. Новаторское своеобразие Флакса - исполнителя заключалось в том, что, начисто лишенный высокомерия, он с равным пиететом относился к тем произведениям, что предназначались для сравнительно узкого круга ценителей, и тех, что были рассчитаны на всенародное бытование - важно было лишь, чтоб оказались они талантливыми.

   В автобиографической книге Соловьёва-Седого «Пути-дороги», в главе, посвященной другу-артисту, можно прочесть: «Есть голоса, которые неотделимы от лучших лет нашей жизни. Для меня таким голосом навсегда остался бархатный бас Ефрема Флакса». Еще в предвоенные годы, когда имя Васи Соловьева мало кому было известно, Ефрем Борисович пел его «Гибель Чапаева» и «Казачью кавалерийскую». В самом начале войны композитор сочинил песню «Играй, мой баян», которая мгновенно разлетелась по всей огромной стране - конечно же, Флаксом озвученная. А потом возникли «Вечер на рейде», «Вася Крючкин», «На солнечной поляночке», «Давно мы дома не были», «Где же вы теперь, друзья-однополчане» - великие песни, составившие музыкальную летопись Великой Отечественной. По мере своего появления они пополняли репертуар певца. Композитор большей частью сам ему аккомпанировал на фортепиано или аккордеоне. Вспоминаю, что Василий Павлович частенько, в зависимости от настроения или акустики помещения, варьировал инструментальную партию, тем самым несколько видоизменяя музыкальный образ в целом. Ефрем Борисович мгновенно откликался на свежий вариант, и гармония целого торжествовала. Артист входил во фронтовую концертную бригаду, руководимую композитором, а после войны еще долгие годы участвовал в его авторских вечерах. Так что для постижения духа и стиля песен Соловьёва-Седого представленные здесь записи могут служить эталоном. Они звучат так, как это было в войну - в сопровождении баяна или аккордеона.

   Тесное сотрудничество сблизило Флакса с Матвеем Исааковичем Блантером, чьи песни он пел отлично - легендарные «Катюшу» и «В лесу прифронтовом», веселые, разбитные, с глубоко запрятанной грустинкой «Застольную» и «Песенку военных корреспондентов», лирические «Ты жизнь моя» и «Грустить не надо». Но одну песню нужно выделить особо - «Враги сожгли родную хату» на стихи М.В.Исаковского - достойную сравнения с самыми высокими образцами народного эпоса. Это - и исполнительский шедевр Флакса. Благодаря талантливому певцу обрели, сойдя с киноэкрана, вторую жизнь лучшие песни Т.Н.Хренникова. Замечательно пел он также песни М.Г.Фрадкина, Б.А.Мокроусова, Ю.С.Милютина, Г.Н.Носова, С.А.Каца, В.К.Сорокина и еще многих-многих.

   Оглядываясь назад, осознаешь, что то была пора расцвета отечественной музыки, и ярким проявлением его оказался подъем в области вокальных жанров. Многое из прозвучавшего тогда останется на века. Наряду с именами поэтов и композиторов история обязана сохранить и имя артиста, вдохновлявшего их, открывавшего их созданиям путь к людским сердцам. Память о Ефреме Флаксе - не только в сохранившихся и нынче воссозданных грамзаписях: певца не забыли люди старшего поколения, давние его почитатели. Он продолжает жить в своих учениках (после перерыва в военные и первые послевоенные годы он возвратился в родную консерваторию для продолжения педагогической деятельности). Он жив в прямых своих потомках. Сын Борис тоже окончил Ленинградскую консерваторию, отделение оперной режиссуры, где в числе его педагогов был и я. Унаследовав от отца вокальное и актерское дарование, он сочетал режиссерскую работу с выступлениями на подмостках, многие годы был ведущим солистом Театра рок-оперы. Оставив сцену, Борис Ефремович занялся бизнесом и осуществлением ряда культурных проектов. Один из них — выпуск настоящего диска. Воодушевленный идеей сохранения российского художественного наследия и сыновним долгом, он затратил серьезные усилия, без которых этот диск вряд ли был бы у вас в руках.

 

Профессор Михаил Бялик,
заслуженный деятель искусств России



 
     
   
.


Hosted by uCoz